Создание Сад-города

Город стал площадкой социальных экспериментов мировых масштабов, полигоном для испытаний принципиально новых градостроительных идей, намного опередивших время.

Историческая драма кузнецких трущоб. Целые поколения понадобилось, чтобы убедиться: поэтическая метафора, теоретическая архитектура и бытовая реальность – это три разные вещи.

Сад-город – романтичное название самого большого рабочего поселка Кузнецкстроя, он тянулся вдоль кромки болот от железнодорожной станции Кузнецк (в районе нынешнего вокзала) до котлована будущего КМК. Тысячи людей жили в этих хибарах.

Изначально «Город-сад» - это не поэзия. Это архитектурный термин. Он возник в Англии в конце 19-го века «для облегчения проведения в жизнь жилищной реформы, создающей выгодные поселения для промышленников». В царской России идея дешевого жилья частной застройки прижилась, появилось даже «Русское общество городов-садов». Правда, с национальным оттенком, навеянным веками крестьянских традиций. Вместо садов у нас чаще разбивали огороды. «Город-огород» звучит не так красиво, но здорово отражает действительность.

Первый Кузнецкий город-сад проектировали по заказу конторы «Копикуз» еще до революции. Никакого КМК не было и в помине, была железнодорожная станция. Вокруг нее – крошечные наделы земли с небольшими строениями. Автор – сибиряк, архитектор Андрей Крячков. В его проекте – 9 типов одноэтажных домиков для семей рабочих и 1 типовой двухэтажный дом «для холостых» на 21 комнату.

Так в середине 1910-х вокруг будущей станции Кузнецк возникает Сад-город - район, представляющий скопище стихийного самостроя. В поселке-призраке поначалу обитали около 1000 человек. Но с началом большого строительства район разрастается на порядок. Правда, вместо аккуратных домиков с палисадниками рабочие строят что попроще, подешевле и побыстрее. Сад-город превращается в гетто. «Сад здесь воображаемый, а город - предполагаемый» - написал в 1926 году корреспондент краевой газеты «Советская Сибирь» Кравков, увидев тонущие в грязи хибары.

По сути, первые поселки рабочих Кузнецкстроя – это палаточный лагерь. Полевые кухни, навесы. Землянки считались роскошью: в них можно было топить печи, и на голову не так сильно капало. Хотя по осени у тех, кто спал на полу, шапки к доскам все равно начинали примерзать.

На строительство землянок рабочим разрешали забирать со стройки отходы леса и стекла. Землянка в поселке – это яма, устланная горбылем, с узкими щелями-окнами, собранными из стеклянного боя, вроде витража. Посреди единственной комнаты на камнях установлена металлическая печка, часто самодельная, из перевернутого ведра. По периметру – нары из неструганных досок. Но и такое жилье достается не всем.

Невыносимо стесненные бытовые условия отображены в стихах. В 1929 году Маяковский пишет свой «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и людях Кузнецка». Это оттуда строка-лозунг, строка-программа, мантра первостроителей: «Я знаю – город будет! Я знаю – саду цвесть!». Идею о настоящем социалистическом городе-саде, где рабочие живут честным трудом на утопающих в зелени чистых улочках – не забыли, напротив, ее возвеличили. Город-сад вновь становится мечтой, столь же притягательной, как рассказы о совсем других садах. Кузнечанам предлагают построить рай на земле. Вот прямо здесь и сейчас. В отдельно взятом Кузнецке.

Знаете об этом больше? Напишите нам!